Отстрел невест - Страница 30

– И думать забудь! Дальше что?

– Дальше-то… – Он поправил съехавшую на нос казацкую шапку, немного подумал и продолжил: – Булава гетманская в ларце деревянном лежала, а тот в тороках. Пока вещи разгружали, могли, случаем, и вынуть да в сторонку отложить. А Гостиный двор – место шумное, многолюдное, – глядишь, какой прохожий в ларец-то и заглянул… Хлопцы бают, что вещь дорогая: вся из чистого золота и камушками красненькими искусно украшена. Минутное дело подхватить да за пазуху сунуть! Она ить хоть и тяжёленькая, да размеру небольшого, едва ли с локоть будет.

– Как насчёт версии возможного участия самих запорожцев?

– Не-е-ет… – поморщив нос, обронил Митька. – Быть того не могёт. Хорошие ребята…

– Ты-то с чего так уверен?

– Так я ж с ними пил!

О, это железная русская логика! Если наш младший сотрудник хоть раз с кем-то где-то по поводу или без повода пил – собутыльник автоматически зачислялся в разряд «хороших людей». Причём навеки! В доказательство обратного можно лоб себе расшибить, но Митьку не переубедишь.

– Судите сами, Никита Иванович… Остап Наливайко – за горилку последние штаны снимет, но с себя. Гриня Нахапнюк – эти штаны за копейку сторгует и под расстрелом не отдаст! Олекса Енот – мал да удал, коней диких объезжает и в барабан лихо бьёт. Дрон Шмалько, писарь ихний, дак тот вообще человек учёности немереной. Владко Свержа – саблей лучше всех машет, а горькую и не пьёт почти. Есть, правда, два баламута, чёрный с рыжим… Но тока они чужого нипочём не возьмут – для них престиж запорожский дороже денег! Да и прочие…

– Ладно, верю. Всех можешь не перечислять, но хоть какие-то зацепки по делу у тебя есть?

– Есть… – как-то сразу потупился Митяй, резко став очень серьёзным. – От ларца духами заморскими пахло.

– Митя, это не солидно!

– Дык рази ж я без понятия?! А тока вот, кажись, если б всех гостей приезжих обнюхать позволили – я б того вора в один миг вычислил! Что ж вы замолчали сразу так, Никита Иванович?

– А?! Прости, задумался… – нервно обернулся я. – В чём-то ты прав, служебно-розыскная собака нам по штату положена. Может, действительно начать создание отдела с твоей кандидатуры? Попрошу Ягу, и через пару минут ты будешь бежать впереди по следу, виляя хвостиком…

– Не доверяете, значит? – надул губы Митенька, для парня двухметрового роста у него это получалось очень жалостливо.

– Слушай, ну ты себя на моё место поставь! Как я могу просить государя выдать ордер на право обнюхивания всех иностранцев, гостей города, их прислуги и местных работников Гостиного двора?! Мне ж потом на улице показываться нельзя будет – дети засмеют!

– Да кто посмеет?! Я ж их всех в бараний рог…

– Ага, а кого сегодня бабы бельевыми верёвками повязали?

– Так то ж бабы…

Вот так, не торопясь, мы дотопали до царского терема. Ворота запирались лишь в дни редких народных волнений, а сейчас у здоровенного забора мальчишки играли в снежки, а группа малолеток с визгом устанавливала у обочины снежную бабу. Туда-сюда чинно прогуливались беззаботные молодки, время от времени мелькали гикающие лихачи в расписных санях, запряжённых разгорячёнными лошадьми в цветастых попонах. Тут же торговали леденцовыми барашками и петушками на палочках, горячим сбитнем, пирогами с визигой, и в целом ведь весело было… Я имею в виду, что никто ничего такого особенно запретного не нарушал, поэтому дикий визг (просто какой-то ультразвук на пике неожиданности!) заставил меня отшатнуться от царских ворот, едва не посадив в сугроб. Прямо мимо нас и ошарашенных стрельцов кубарем пролетело что-то пёстрое и лохматое, а вслед за ним (с повторением того же визга, но на более низкой ноте) в воздухе мелькнула тёмная полоса. Бе-е-е-мс!!! Между мной и Митькой, на уровне плеча, дрожало чёрное эбеновое копьё с широким листообразным наконечником. Мы медленно и красиво сползли спинами по забору… Однако, прежде чем народ на улице понял, в чём суть суматохи, из царского терема выпрыгнула скупо одетая (или, скорее, щедро раздетая!) африканская принцесса Тамтамба Мумумба. Потрясая вторым боевым копьём, она бросилась вслед за пёстрым «субъектом», в котором я с ужасом признал удирающую Ягу!

* * *

Знаете, за свою яркую и очень насыщенную милицейскую жизнь я насмотрелся всякого. В целом, чтобы прямо в лоб смутить меня или поставить в неловкое положение, это давно уже никому не удавалось. Я уж не говорю про запугать, заставить, прижать к стенке… Просто то зрелище, что сегодня предстало взорам горожан, было способно разом перечеркнуть всё долго заслуживаемое уважение к работникам лукошкинского отделения. Эксперт-криминалист – лицо значимое и облечённое ответственностью, буквально честь и гордость местной милиции – едва ли не на четвереньках улепётывала от дико вопящей негритянки в экзотическом неглиже! Да чтоб наша Баба Яга показывала врагу спину?! Она ж одним моментом кого хочешь в табуретку превратит! Увы… факты упорно лезли в глаза, и не замечать очевидное было бы служебной халатностью.

– Уйдёт ведь… – неизвестно о ком протянул Митька.

– От нас не уйдёт, – тоже не совсем понятно за кого решил я и бросился в погоню. Хотя правильнее это было бы назвать коротким рывком, ибо далеко я не убежал, поскользнувшись почти сразу и рухнув навзничь.

– Живы ли, Никита Иванович?! – с причитаниями вцепился в меня новоиспечённый есаул. – Тока не убивайтесь насмерть, я ж без ока начальственного как есть пропаду! И завещание, опять же…

– Какое… завещание, чёрт побери? – морщась от боли в щиколотке, прошипел я. – Встать помоги!